Закончился каникулярный привольно-разгульный летний сезон, я снова пытаюсь жить по-взрослому: умно и степенно. Верю, что я и правда главный в семье; надеюсь, что служу примером для детей; полагаю, что участвую в воспитании внука...
Возобновились наши с Александром Сергеевичем Тихоновым дружеские встречи, в том числе льготные для пенсионеров оздоровительные походы в Очаковские бани, после которых на посиделках за традиционным чаем, наступает время затейливых Сашкиных баек про дела ушедшие, про друзей-товарищей.
— Да что я, — скромничает рассказчик, — вот Петрович (бригадир на Орском металлургическом комбинате, орденоносец) тот умел сформулировать! Как-то поехали они с Геннадием (дядя Сашкиной жены, заводской инженер) на мотоцикле поохотиться. В степь. Мотоцикл к южно-уральской местности самый подходящий и по мощности, и по названию — «Урал» с коляской. Увидели зайца и сдуру принялись его загонять. Азарт. Скорость приличная. А зверь тот, — он же косой, — понятно, не по прямой дороге от них поскакал... «И ведь сто раз мы этак по равнине гоняли, — сокрушался потом Петрович, — откуда там трамплин взялся, не знаю, только вдруг чувствую — лечу. Медленно так, что интересно. Вижу: вот внизу «Урал» лежит, вот коляска торчит колесом кверху, вот Генка валяется. А я над ними, как коршун!.. Потом ружьё до-о-лго чистили».
На «лётную» тему у Сашки ещё история имеется:
— Мы с Лёхой одно время вместе агломератчиками работали. Он в Орск из Липецка прибыл. Маленький, худой, беспокойный, заводной и неугомонный. В столовой ел за четверых. После каждой получки обязательно попадал в вытрезвитель. Очень был весёлый.
Заядлый рыбак. Притащит домой с Урала окуней на целую ванну — жена Зина плачет: ей же чистить! Три раза к маме съезжала после Лёхиной рыбалки.
В его руках непостижимым образом всё «горело» в смысле ломалось... У меня случился переезд на новую квартиру, Лёха помогал — передвигал, упаковывал-распаковывал, носил. Дело канительное, долгое, скучное, и решил он «телек» включить. Я тогда уже знал, чем эта затея может обернуться, но предотвратить не успел. Лёха клавишей щёлкнул — телевизор (новый был) взорвался...
Как-то на улице встретились. Он непривычно тихий, даже грустный.
— Случилось что? — интересуюсь.
— Вчера, — рассказывает, — собрался на работу, а тут соседка: «Лёха, помоги! Вышла с мусором, дверь захлопнулась, а там ребёнок, и щи варятся!». Я ей: «Не голоси, через балкон надо». Она на четвёртом живёт, я — на пятом. И как раз недавно к брюкам ремень купил. Спускаюсь, повис на ремне-то, а он, сука, не кожаный оказался, прямо перед глазами лопаться начал. Я ещё подумал: «Мать письмо прислала, эх, не успел прочитать...»
— Ну и?!
— Ну и прилетел... Лежу, чувствую — живой; глаза открыл, встал, отряхнулся... Потом через третий этаж всё равно залез.
— А как сейчас? К врачу сходил? Наверняка сотрясение!
— Да вот сходил... По фигу мне его больничный!.. «На что жалуешься?». Я не жалуюсь, — говорю, — я с пятого этажа упал.
— Ну и?!
— Ну и прогнал он меня. Сначала-то вроде смеялся, а потом как начал орать!..
Перебрали мы с Сашкой в памяти наши собственные взлёты и падения. В совместном детстве приходилось прыгать с крыш, с деревьев, с Рассказовского тогда ещё деревянного моста на Советской под речку Амур-вонючий, с полуразрушенной стены на каменный пол церковной часовни у Пожарки; ныряли мы и с плотины в воду на Заводском пруду, и с забора в сугроб на дворе; «катапультировались» — кто дальше! — с летящих качелей (было страшновато!) в пионерлагере на Мойке. На уроках физкультуры осваивали прыжки «ножницами» и, как Валерий Брумель, «перекатом» через планку в песок; сигали с деревянной подкидной доски через «коня» и «козла» на чёрные пахнущие кожей маты в спортзале — это мы очень любили. Конечно, регулярно срывались с тех же заборов и деревьев, падали с велосипедов, с других многих разных высот. Приземлялись удачно и не вполне; бывало, что на ржавые гвозди, получая за это в поликлинике легендарные уколы от таинственного столбняка; бывало и расшибались очень больно...
Юношеский Сашкин неразлучный дружок (вместе хулиганили) Валера Пучков, — он жил в районе Базарных улиц, — после очередного привычного воскресного перепрыгивания Горсадовской ограды (Сашка рядом находился!), погиб под той оградой, к несчастью, рухнувшей от тяжести следующих за ним безбилетных прыгунов...
Сашке и мне повезло, мы сильно не ломались. А наши ангелы-хранители, кажется, и до сих пор помогают нам безнаказанно совершать пусть теперь не частые и не шибко высокие полёты...
Ну, как во сне.
С.В.Желтов и А.С.Тихонов, наверное, в 1985-ом.
Ваши комментарии
Добавить комментарий