«Вчера был крупный разговор,
И я был первым в разговоре.
Один сказал, что будет мор,
Другой сказал, что будет море...»
(Юрий Алексеев. 1970-е).

Московские врачи уточнили, что бедная женщина вчера умерла из-за оторвавшегося тромба, не от пневмонии. У меня — заражённого вирусом страха и паники — отлегло точно так, как в анекдоте:

— Погибла соседка!
— Каронавирус?!
— Нет. Машина сбила.
— Ну, это не страшно...

Кто-то когда-то где-то смешно сказал: не умеешь ничего делать — пиши песни; я рискну ещё посоветовать: не знаешь, что делать — почитай стихи.

«Как пуст, и вял, и ничтожен почти всякий прожитой день! Как мало следов оставляет он за собою! Как бессмысленно глупо пробежали эти часы за часами!
И между тем человеку хочется существовать; он дорожит жизнию, он надеется на неё, на себя, на будущее... О, каких благ он ждёт от будущего!
Но почему же он воображает, что другие, грядущие дни не будут похожи на этот только что прожитый день?
Да он этого и не воображает. Он вообще не любит размышлять — и хорошо делает.
«Вот, завтра, завтра!» — утешает он себя, пока это «завтра» не свалит его в могилу.
Ну — а раз в могиле — поневоле размышлять перестанешь».
(И.С.Тургенев. Стихотворение в прозе «Завтра, завтра!»).

И, представьте себе, я сразу как-то ожил, озаботился, зашевелился, вспомнил дела, захлопотал, аппетит разыгрался... Спасибо тебе, Иван Сергеевич дорогой, вразумил!